Be careful. You're being watched by the Will of Abyss. ©
Название: Путь.
Автор: [J]China-kun[/J]
Тема: Лужи.
Персонажи: Глен/Джек, Джек/Лейси.
Жанр: Здесь недолго до ангста.
Рейтинг: PG
Диклеймер: Не мои.
Саммари: Когда придет лето.
Авторские примечания: Они все теперь такие сложные!
Написано в рамках Осеннего Челленджа
читать дальшеОсень ставит ему палки в колеса.
Джек кутается в сухое, бурое, пахнущее гнилью, смолой и дымом безумие. Ненавидит полотняные завесы и гобелены на стенах комнаты, ненавидит витражную клетку, ненавидит свою душную постель и быстрые мелькающие тени осеннего первого полуснега-полудождя, пухлыми стрелами опадающего в еще живой вереск и превращающегося ни во что. Джек ставит на пол сапоги, босым подходит к окну и смотрит на взбеленившуюся погоду, напирая на стекло лбом и кулаками.
Когда придет время, он отправится в путь.
Когда придет апельсиновое лето, полное самых жадных, самых дорогих и насыщенных цветов, разжигая за собой пожары и заставляя горланить птиц, расплескивая горячие ливни, а после устилая все семицветным дрожащим маревом, только если сердце не разорвется от счастья, - он отправится в путь. Он отправится ее искать. За рододендронами, усеянными росой, словно каменьями, за милями свежих салатных и цветочных полей и грозовых туч, под голубым прозрачным небом, в соломе и зелени он найдет ее и будет целовать пыль на ее вороно-черных волосах. Там его будут ждать червленые насмешливые глаза. И там он, наконец, обретет дом, даже если и будет этот дом немногим лучше, чем на морозных помойных улицах, где нужно есть ворованное, рискуя головой, носить ветошь и путаться разбитой спиной со мхом и плесенью на стенах, спать щекой в грязи и, не имея средств залечить раны, ждать гангрены. Но Лейси преобразила этот его уличный пакостный дом, Лейси явилась Джеку, как сияющий образ молящему. Она разделила с ним его залитый мерзлой водой угол, она перевязала его увечья, она стала ему самым теплым и светлым морозом, она пела ему и спала у него на груди, как маленькая ласточка.
И поэтому он найдет ее, где бы она ни была.
А пока осень рвет Джеку терпение и нервы, тихий снег снова отступает назад, желая ожидать еще несколько недель, меняясь с медленным мельчайшим дождем. Ему нужно в путь, ему нужно в путь, пока руки держат меч, пока сердце не самоуничтожилось, не изжило себя, не испепелилось. Каждый год Джек думает, что он не выживет. Каждый год он захлебывается от осознания, лежа в позе эмбриона на своей кровати, путаясь в отросших волосах. Его не отпустит ни дом, ни осень, ни чувство мнимой, но болезненной привязи на запястьях. Его не отпустят пенистые лужи, которыми залита дорога, его не отпустит безысходно заячье биение сердца. Его ничто не отпустит к Лейси. Он проиграет эти детские прятки.
И он давно бы мог, даже пару месяцев назад он уже мог бы уткнуться носом в ее молочное плечо, нежась в звонком смехе, словно он осязаем.
Джек бледно улыбается господам и дамам, желтое золото играет в его мягких холеных волосах, неизменный матовый аметист вдет в мочку уха. Сердце бьется птицей. Ему некуда бежать, не с кем считаться, некого ждать, кроме Лета, и нет мучений больше, чем переживать Осень, даже если переживать ее можно вот так - приподнято, улыбчиво, светло.
И только вечером он трепещет и в кресло не садится, а валится. Неважно, на что это похоже, когда смотрят со стороны - на веселый озноб, на неуклюжесть, на счастье перед каминным волнообразным теплом, на птичью беззащитность. Зачем? Зачем смотреть?
Глен не смотрит, а видит. Пристально, своими чистыми глазами темного цвета, оттенка летнего ночного неба. Видит лучше и ближе всех, способный окоченевшими, но спокойными пальцами запросто тронуть бесплотность души. Когда придет лето, опалово-изумрудное, когда птицы устремятся ввысь, чтобы там метаться, крича, и когда река вернется в русло, иссушенная и помутневшая, Джек оставит его, ночного и черного, догадливого, но пассивного, застывшего и опечаленного.
Джек думает об этом и щурится, вроде на рыжее зарево, тронувшее серебристые гленовы щеки, а вроде и на свои мысли. И, энергично смеясь, желает Глену спокойной ночи, касаясь расслабленными губами его щеки.
Джек едет к себе, тяжелые капли дождя жмутся к фордеку, мягко и почти неслышно. Хмурое небо нависает низко, безысходно, похожее на дурной синяк. Приблизившись к дому, Джек просит остановить бричку. Джек теребит сережку. Джек не улыбается.
Он встает ногами в пенную лужу, мутную и бледную, почти что незеркальную. Вода омывает его сапоги ледяной грязью, размягчает колею, глубоко булькает и смеется, смеется шепотом, и тон ее для Джека интимный, личный, знающий. Осенняя лужа - ненавистный свидетель, злокачественное отражение.
Вода смеется над ним - ты мог бы уйти. Ты мог бы не ждать следующего лета, ты мог бы уйти совсем недавно, за твоими плечами был бы уже весь путь. Вода смеется на ним - ты мог бы уйти. Вода смеется над ним голосом маленькой Лейси.
Когда начиналось Последнее Лето, со своей розовой робостью и сводящим с ума дыханием знойного тепла, у Джека на плечах было свободно. Дорога лежала перед ним, сияло небо. И ноги были свободны от омовения луж. Он был словно раскованный пленник.
Его ждала Лейси. Она была живая и неуемная, солнечная девочка. Белоснежное тело, белоснежное платье, раскинутые руки. Джек видел их, не веря в мнимость. Джек теребил сережку. Джек улыбался.
Джек улыбался Глену, улыбался все светлее и жалостнее, теряясь. Ветер дул в распахнутое ими окно, солнце колебалось в стекле и ажурной трепещущей бумаге. Золотились детальки часов, на столе вразброс. Золотилась коса.
Глен целовал его прохладно и мягко, в подрагивающий подбородок, в приоткрытые губы. Глена невозможно было обманывать. Распадались на песчинки мощеные дороги, гасло солнце, путь обнимала маревом нервная ленивая неизбежность. Джек наклонял голову и целовал Глена в ответ, неглубоко, влажно и медленно.
День за днем сияло солнце. Ночь за ночью Лейси звала его.
Джек был беспечным глупцом и прощался с Гленом, не подозревая, что все затянется до конца.
Джек прощался с ним, пока вновь не настала неподвижная Осень.
Автор: [J]China-kun[/J]
Тема: Лужи.
Персонажи: Глен/Джек, Джек/Лейси.
Жанр: Здесь недолго до ангста.
Рейтинг: PG
Диклеймер: Не мои.
Саммари: Когда придет лето.
Авторские примечания: Они все теперь такие сложные!
Написано в рамках Осеннего Челленджа
О тебе, моя радость, я мечтал ночами,
Но ты печали плащом одета.
Я, конечно, еще спою на прощанье,
Но покину твой дом я с лучом рассвета.
Но ты печали плащом одета.
Я, конечно, еще спою на прощанье,
Но покину твой дом я с лучом рассвета.
читать дальшеОсень ставит ему палки в колеса.
Джек кутается в сухое, бурое, пахнущее гнилью, смолой и дымом безумие. Ненавидит полотняные завесы и гобелены на стенах комнаты, ненавидит витражную клетку, ненавидит свою душную постель и быстрые мелькающие тени осеннего первого полуснега-полудождя, пухлыми стрелами опадающего в еще живой вереск и превращающегося ни во что. Джек ставит на пол сапоги, босым подходит к окну и смотрит на взбеленившуюся погоду, напирая на стекло лбом и кулаками.
Когда придет время, он отправится в путь.
Когда придет апельсиновое лето, полное самых жадных, самых дорогих и насыщенных цветов, разжигая за собой пожары и заставляя горланить птиц, расплескивая горячие ливни, а после устилая все семицветным дрожащим маревом, только если сердце не разорвется от счастья, - он отправится в путь. Он отправится ее искать. За рододендронами, усеянными росой, словно каменьями, за милями свежих салатных и цветочных полей и грозовых туч, под голубым прозрачным небом, в соломе и зелени он найдет ее и будет целовать пыль на ее вороно-черных волосах. Там его будут ждать червленые насмешливые глаза. И там он, наконец, обретет дом, даже если и будет этот дом немногим лучше, чем на морозных помойных улицах, где нужно есть ворованное, рискуя головой, носить ветошь и путаться разбитой спиной со мхом и плесенью на стенах, спать щекой в грязи и, не имея средств залечить раны, ждать гангрены. Но Лейси преобразила этот его уличный пакостный дом, Лейси явилась Джеку, как сияющий образ молящему. Она разделила с ним его залитый мерзлой водой угол, она перевязала его увечья, она стала ему самым теплым и светлым морозом, она пела ему и спала у него на груди, как маленькая ласточка.
И поэтому он найдет ее, где бы она ни была.
А пока осень рвет Джеку терпение и нервы, тихий снег снова отступает назад, желая ожидать еще несколько недель, меняясь с медленным мельчайшим дождем. Ему нужно в путь, ему нужно в путь, пока руки держат меч, пока сердце не самоуничтожилось, не изжило себя, не испепелилось. Каждый год Джек думает, что он не выживет. Каждый год он захлебывается от осознания, лежа в позе эмбриона на своей кровати, путаясь в отросших волосах. Его не отпустит ни дом, ни осень, ни чувство мнимой, но болезненной привязи на запястьях. Его не отпустят пенистые лужи, которыми залита дорога, его не отпустит безысходно заячье биение сердца. Его ничто не отпустит к Лейси. Он проиграет эти детские прятки.
И он давно бы мог, даже пару месяцев назад он уже мог бы уткнуться носом в ее молочное плечо, нежась в звонком смехе, словно он осязаем.
Джек бледно улыбается господам и дамам, желтое золото играет в его мягких холеных волосах, неизменный матовый аметист вдет в мочку уха. Сердце бьется птицей. Ему некуда бежать, не с кем считаться, некого ждать, кроме Лета, и нет мучений больше, чем переживать Осень, даже если переживать ее можно вот так - приподнято, улыбчиво, светло.
И только вечером он трепещет и в кресло не садится, а валится. Неважно, на что это похоже, когда смотрят со стороны - на веселый озноб, на неуклюжесть, на счастье перед каминным волнообразным теплом, на птичью беззащитность. Зачем? Зачем смотреть?
Глен не смотрит, а видит. Пристально, своими чистыми глазами темного цвета, оттенка летнего ночного неба. Видит лучше и ближе всех, способный окоченевшими, но спокойными пальцами запросто тронуть бесплотность души. Когда придет лето, опалово-изумрудное, когда птицы устремятся ввысь, чтобы там метаться, крича, и когда река вернется в русло, иссушенная и помутневшая, Джек оставит его, ночного и черного, догадливого, но пассивного, застывшего и опечаленного.
Джек думает об этом и щурится, вроде на рыжее зарево, тронувшее серебристые гленовы щеки, а вроде и на свои мысли. И, энергично смеясь, желает Глену спокойной ночи, касаясь расслабленными губами его щеки.
Джек едет к себе, тяжелые капли дождя жмутся к фордеку, мягко и почти неслышно. Хмурое небо нависает низко, безысходно, похожее на дурной синяк. Приблизившись к дому, Джек просит остановить бричку. Джек теребит сережку. Джек не улыбается.
Он встает ногами в пенную лужу, мутную и бледную, почти что незеркальную. Вода омывает его сапоги ледяной грязью, размягчает колею, глубоко булькает и смеется, смеется шепотом, и тон ее для Джека интимный, личный, знающий. Осенняя лужа - ненавистный свидетель, злокачественное отражение.
Вода смеется над ним - ты мог бы уйти. Ты мог бы не ждать следующего лета, ты мог бы уйти совсем недавно, за твоими плечами был бы уже весь путь. Вода смеется на ним - ты мог бы уйти. Вода смеется над ним голосом маленькой Лейси.
Когда начиналось Последнее Лето, со своей розовой робостью и сводящим с ума дыханием знойного тепла, у Джека на плечах было свободно. Дорога лежала перед ним, сияло небо. И ноги были свободны от омовения луж. Он был словно раскованный пленник.
Его ждала Лейси. Она была живая и неуемная, солнечная девочка. Белоснежное тело, белоснежное платье, раскинутые руки. Джек видел их, не веря в мнимость. Джек теребил сережку. Джек улыбался.
Джек улыбался Глену, улыбался все светлее и жалостнее, теряясь. Ветер дул в распахнутое ими окно, солнце колебалось в стекле и ажурной трепещущей бумаге. Золотились детальки часов, на столе вразброс. Золотилась коса.
Глен целовал его прохладно и мягко, в подрагивающий подбородок, в приоткрытые губы. Глена невозможно было обманывать. Распадались на песчинки мощеные дороги, гасло солнце, путь обнимала маревом нервная ленивая неизбежность. Джек наклонял голову и целовал Глена в ответ, неглубоко, влажно и медленно.
День за днем сияло солнце. Ночь за ночью Лейси звала его.
Джек был беспечным глупцом и прощался с Гленом, не подозревая, что все затянется до конца.
Джек прощался с ним, пока вновь не настала неподвижная Осень.
@темы: Jack Vessalius, Lacie Baskerville, Glen Baskerville (Oswald), осенний челлендж, fanfiction
-
-
31.01.2012 в 20:33